| abstract | - Категория:Легендарные статьи с каноничными аналогами Интервью с Джеймсом Лучено, посвященное выходу книги «Дарт Плэгас», проводилось Эриком Геллером 10 января 2012 года. Перевод с английского языка осуществлял Basilews. На самом деле это была идея «Лукасфильма», и первоначально мне предложили написать историю строго о Дарте Плэгасе. Потом на некоторое время книгу отменили: когда я написал первую редакцию, было решено, что история должна быть о Палпатине. Поэтому, когда я предложил «Лукасфильму» вернуться к этой книге, они согласились при том условии, что я немного отойду от истории о Плэгасе, которую изначально предлагал, и больше разверну линию Палпатина. Джорджа привлекали на раннем этапе. Когда еще только была предложена идея книги, я написал ему письмо, в котором спрашивал: есть ли какая-нибудь причина, по которой Плэгас не мог бы быть не-человеком? Он ответил, что Плэгас мог быть мууном, и прислал мне рисунки этого персонажа. После этого все утверждалось, как говорится, «наверху». Наиболее тесно я взаимодействовал с Ховардом Роффманом, правой рукой Джорджа в Lucas Licensing. Это была довольно необычная схема работы, поскольку я общался напрямую с Ховардом, минуя как Del Rey, так и редакторов «Лукасфильма». Итого на подготовку ушло около года. Я много раз переделывал сюжет, пока, наконец, мы не достигли консенсуса относительно того, куда двигаться. Маркетинговый текст о том, что «это канон высшего уровня», полагаю, вполне правдив: очень многое было спущено с высших уровней «Лукасфильма». Все утверждалось наверху. Надо полагать, Ховард многое обсуждал непосредственно с Джорджем. Я с Джорджем напрямую не совещался, но похоже на то, что он давал добро на очень многие детали через Ховарда. Но я не был в курсе всего, что происходило за кулисами. Появление бреши в Силе, событие, которое произошло за двести лет до «Призрачной угрозы»… Я не помню, откуда взял эту идею. То ли сам придумал, то ли где-то вычитал, что Орден джедаев очень четко осознал факт возвращения темной стороны именно двести лет назад. Я обыгрывал эту идею и раньше – кажется, я упоминал ее в «Лабиринте зла» и в «Темном повелителе». По времени получилось так, что открыть брешь выпало именно учителю Тенебруса. Думаю, это интересная история. На самом деле я не продумывал ее в подробностях, но в романе о Плэгасе я оставил множество маленьких заделов для возможных будущих историй, которые бы происходили в предшествующие десятилетия и столетия. Поначалу мне эта идея не нравилась. Я считал и отчасти продолжаю считать, что она слишком ограничивает Силу, что до мидихлориан Сила была более таинственной. Но так как эта идея стала частью саги, обойти ее было невозможно. Из разговоров с Ховардом и людьми из Lucas Licensing я понял, что это должно стать важнейшей частью книги. С этим были согласны все. Думаю, я нашел способ использовать эти мидихлорианы, но все равно я до конца не уверен. Мне понравилось то, что они давали возможность заняться более рациональным, научным изучением Силы. Я смог показать Плэгаса больше как ученого, исследователя, чем как мистика, хотя я все равно считаю его мистиком. Мистическая сторона у него есть тоже. Эту же идею обыграл Мэтт Стовер в рассказе «Тенебрус: Путь тьмы», где даже Тенебрус, бит-математик, ставит эксперименты, которые делают его похожим на безумного ученого из фантастических романов. Я все время вспоминал историю Г. Уэллса «Остров пропащих душ» («Остров доктора Моро». – прим. пер.). От нее я и отталкивался, когда описывал эту грань образа Плэгаса. Во многом [уникальный подход Плэгаса к пути ситхов] – это результат моих бесед с Ховардом. Каждый раз, когда я упоминал деяния какого-нибудь владыки ситхов из EUшных источников, я слышал в ответ: «Кто тебе это сказал? Откуда ты знаешь, что так бывает? Где в фильмах говорится, что ситхи действуют так-то или так-то?». Поэтому очень часто мне приходилось возвращаться к сведениям из фильмов, которые и становились отправной точкой. С самого начала было ясно, что отношения Плэгаса и Палпатина будут сильно отличаться от отношений между учителями и учениками, которые мы видели в романах. Мы с Дейвом много переписывались на тему Мола и происхождения Мола. Два рассказа, которые я написал для переизданий «Темного мстителя» («Обуздание») и новеллизации «Призрачной угрозы» («Конец игры»), дают еще больше информации о происхождении Мола и о его детстве. Их практически можно назвать вырезанными главами «Дарта Плэгаса», но в то же время я не хотел, чтобы эта история сводилась к пересказу эпизодов о Моле с другой перспективы. «Обуздание» объясняет трансформацию Мола в ситха, и тут я очень тесно сотрудничал с Дейвом, потому что у них были свои идеи насчет биографии Мола, и мы обменивались мнениями, пока не пришли к соглашению относительно подачи материала. Вы знаете, за эти годы я смотрел их множество раз, еще с тех пор, как писал «Под покровом лжи», но на этот раз я не возвращался к ним так часто – только в тех случаях, когда не был в чем-то уверен. Я старался действовать по памяти, исходя из своего чувства атмосферы фильмов. Мне нужно было погрузиться в прошлое, во времена, которые от событий фильмов отделяют словно бы сотни лет, и почувствовать, с чего все начиналось, какова была история тех событий. Конечно, каминоанцы во всем этом играют важную роль, поэтому мне пришлось продумать, кто первый на них вышел, откуда шло финансирование, ну и всякие мелкие детали. Меня самого это очень тревожило. На самом деле, когда проект отменили, я почувствовал облегчение. Недавно я вычитал одну фразу о Мориарти из романов о Шерлоке Холмсе. О Мориарти известно очень мало, и сама идея в том, что Мориарти олицетворяет зло в мире Холмса, как Палпатин олицетворяет зло в «Звездных войнах». Меня очень тревожило, что, если написать предысторию Палпатина, есть опасность слишком «очеловечить» его. Но потом я подумал о том, что в фильмах мы ведь узнаем предысторию Энакина-Вейдера, тогда как до выхода приквелов Вейдер был злодеем. Мы видим переход от Энакина к Вейдеру. Так что я пришел к выводу, что, наверное, можно это сделать, не умаляя образ злодея, которого мы знаем по фильмам. Я просто перебирал разные идеи, разные сценарии. Данный сценарий пережил множество правок. Когда у меня появилось представление о том, кем мог быть Палпатин – испорченным отпрыском богатой семьи, который вырос на такой изолированной планете, как Набу, – я начал понимать, каким он мог быть в юности. Шаг за шагом мое понимание этого персонажа улучшалось. Я выбросил в корзину гораздо больше материала, чем вошло в книгу. Я старался не переборщить, я не хотел рассказывать слишком много о его прошлом, поскольку, опять же, чувствовал, что рискую слишком «очеловечить» его. В фильмах ничего конкретного я не нашел, за исключением того факта, что Палпатин – такое у меня возникло ощущение – должен был происходить из богатой и знатной семьи. Просто потому, что когда он впервые появляется в «Призрачной угрозе», он одет в алый костюм и держится как патриций. Отталкиваясь от этого, я старался заглянуть все глубже в прошлое, пока, наконец, не нащупал нечто правдоподобное. Когда пишешь книгу, такие открытия случаются. Очень часто автор даже не догадывается о том, что делает, пока книга не начинает собираться в единое целое. Ты возвращаешься к написанному и видишь, куда вывело тебя бессознательное. Сходство с Энакином есть, и мне кажется, что в конце книги, когда Энакин появляется с Оби-Ваном, Палпатин видит в Энакине себя самого в юности. Многие актеры, если вы знаете, предпочитают играть злодеев, а не героев, потому что злодеи обычно более интересные и глубокие персонажи. Мне кажется, ситхи в саге «Звездные войны» как раз стали такими более глубокими персонажами. Мне нравится Орден джедаев и нравится писать о джедаях, но мне кажется, что то, как Орден джедаев был показан в саге, не оставляет мне особой работы. После «Новой надежды» у меня было другое представление о них, но когда мы в приквелах наконец увидели, как устроен Орден джедаев, я понял, что он менее загадочен, чем я себе воображал. Да, это вы верно подметили. Джедаи могут только реагировать на действия ситхов, которые наконец-то запустили свой грандиозный план. Сама идея мне нравится. Я думаю, что это интригующая идея, и она могла работать на протяжении первых нескольких поколений после Бейна. Но, как говорит в книге сам Плэгас, рано или поздно Правило должно было быть отменено, это обусловлено самой природой той власти, которую дает темная сторона. Какой-нибудь из владык ситхов не захотел бы уходить или стал бы скрывать знания от ученика. Какое-то время Правило работало, но, возможно, в какой-то момент его следовало заменить на что-то другое. Мне нравится играть с подобными идеями. Наверное, скажу, что на данный момент это эра приквелов, в основном потому, что я написал по ней несколько романов. Мне кажется, что хронология ушла чересчур далеко вперед. Когда я писал «Единую Силу», лично для меня это было что-то вроде окончания эпохи. После этого романа мне не хотелось писать дальше о Хане и Лее – хотя я потом написал о них роман «Тысячелетний Сокол», но это только потому, что меня попросили, чтобы действие книги происходило в определенное время. Меня просто мало интересует, что происходило после «Нового Ордена джедаев», поэтому теперь я предпочитаю эру приквелов. Вы затронули важную проблему. Думаю, в этой эпохе сильнее чувствуется дух фильмов. Вообще я не знаю, много ли еще историй можно рассказать о возвышении ситхов. Можно писать об отдельных владыках, но когда-нибудь наступит насыщение. В последнее время такое ощущение у меня появилось в отношении «Звездных войн» в целом – книг, игр и дополнений накопилось так много, что становится все труднее не повторять того, что уже кто-то сделал. Меня это все время тревожит. Я читаю все, и часто, когда у меня появляется идея, я читаю чью-то книгу и говорю себе: «Ну, про эту идею можно забыть, кто-то уже до этого додумался». Мне кажется, эта проблема присуща всем франшизам; где брать новые идеи? Я бы хотел, чтобы читатели увидели, что он был очень могущественным владыкой ситхов – который, к несчастью для себя, связался с человеком. Я считаю, что люди опасны своей непредсказуемостью. Я думаю, что он, представитель расы, которая не отличается такой эмоциональностью, как люди, не сумел «прочитать» своего ученика. Он не владел искусством лести и манипуляций на таком уровне, как Палпатин, который использовал все это как оружие. Я с самого начала пытался обойти этот момент, поскольку считал, что убийство во сне будет недостаточно сильной концовкой. Но, опять же, это был тот случай, когда и Джордж, и Ховард говорили: «Нет, все было именно так, ты не можешь ничего менять». Никаких поединков на световых мечах, ничего такого. Сам этот факт заставил меня хорошенько задуматься над тем, каким оружием Палпатин мог прикончить Плэгаса. Если не световым мечом и не в смертельной дуэли, то мы ведь всегда знали, что Палпатин умеет мастерски манипулировать другими. Я думаю, можно сказать, что то же самое он делает в масштабах всей галактики – он просто внушает всем ложное чувство безопасности. Твердых планов нет. У меня есть идея, которую я все еще обдумываю, и если через пару месяцев она выкристаллизуется, я могу ее подать на рассмотрение. Есть, но я не хочу об этом говорить. (Смеется.) Не хочу, чтобы кто-то другой перехватил эту идею.
|
