| abstract | - ...судьба связана только с одной частью человека, а именно, с его сущностью. Следует понять, что человек состоит из двух частей: сущности и личности. Сущность – это то, что является для человека собственным. Личность – то, что является для него "чужим". "Чужое" означает то, что пришло извне, чему он научился, что в нём отражается, т.е. следы внешних влияний, оставшихся в памяти и в ощущениях, выученные слова и движения, чувства, созданные подражанием, – всё это "чужое", всё это – личность. С точки зрения обычной психологии деление человека на личность и сущность едва ли понятно. Правильнее будет сказать, что такого деления в психологии вообще не существует. Маленький ребёнок ещё не имеет личности. Он представляет собой то, что он есть в действительности. Он и есть сущность. Его желания, вкусы, то, что он любит, и то, чего не любит, выражают его подлинное существо. Сущность – это истинное в человеке; личность – нечто ложное. Но пропорционально росту личности сущность проявляется всё реже, всё слабее; и очень часто случается, что сущность останавливается в своём развитии в очень раннем возрасте и более не растет. Нередко бывает, что сущность взрослого человека, даже весьма интеллигентного и "образованного" в обычном смысле слова, останавливается на уровне ребёнка пяти или шести лет. Это значит, что всё, видимое нам в этом человеке, на самом деле является для него "чужим". А собственное в человеке, т. е, его сущность, обычно проявляется в инстинктах и простейших эмоциях. Однако бывают случаи, когда сущность человека растет параллельно его личности. Такие случаи являют собой редкие исключения, особенно в условиях культурной жизни. Сущность имеет больше шансов для развития у тех людей, которые живут в окружении природы, в трудных условиях непрерывной борьбы и опасностей. Есть возможность экспериментально проверить отношение личности к сущности. В восточных школах известны способы и средства, при помощи которых удаётся отделить личность человека от его сущности. Иногда для этой цели применяют гипноз, иногда особые наркотические вещества, иногда специальные упражнения. Если при помощи одного из таких средств – личность и сущность человека на протяжении некоторого времени будут разделены, в нём появятся как бы два существа, которые говорят разными голосами, имеют совершенно разные вкусы, цели и интересы, причём одно из этих существ часто остаётся на уровне маленького ребёнка. Продолжая эксперимент далее, можно погрузить одно из этих существ в сон; или же можно начать эксперимент с погружения в сон личности или сущности. Некоторые наркотические вещества обладают свойством усыпления личности, не оказывая никакого влияния на сущность. После приёма такого наркотика личность как бы исчезает, остаётся одна сущность. И случается так, что человек, полный всевозможных возвышенных идей, симпатий и антипатий, любви, ненависти, привязанностей, патриотизма, привычек, вкусов, желаний и убеждений, оказывается совершенно пустым, лишённым каких бы то ни было мыслей, чувств, убеждений и взглядов. Всё, что раньше волновало его, теперь оставляет совершенно безразличным. Иногда он видит искусственный и мнимый характер обычных своих настроений и громких слов, а иногда просто забывает о них, как будто их и не было. Вещи, ради которых он готов был пожертвовать своей жизнью, теперь представляются ему бессмысленными, смешными, недостойными внимания. Всё, что ему удаётся найти в себе, – это несколько инстинктов, наклонностей и вкусовых предпочтений. Он любит сладкое, любит тепло и не любит холода, ему неприятна мысль о работе; или же, наоборот, ему нравится идея физического движения. Это всё! Иногда, хотя и очень редко, когда этого меньше всего ожидают, сущность человека оказывается вполне взрослой и развитой, даже в случае неразвитой личности; в данных обстоятельствах сущность объединяет всё, что в человеке есть серьёзного и подлинного. Но так бывает очень редко; как правило, сущность человека оказывается примитивной, дикой и детской или же просто глупой. Развитие сущности зависит от работы над собой. Очень важный момент в этой работе над собой наступает тогда, когда человек начинает делать подлинное различие между своей личностью и сущностью. Подлинное "я" человека, его индивидуальность произрастает только из его сущности. Можно сказать, что индивидуальность человека – это его сущность, выросшая и зрелая. Но чтобы дать сущности возможность расти, необходимо прежде всего ослабить постоянное давление, которое оказывает на неё личность, потому что сопротивляется росту сущности именно личность. Если мы рассмотрим среднего культурного человека, то увидим, что в большинстве случаев его личность представляет в нём активный элемент, а сущность – пассивный. Внутренний рост человека не может начаться, пока этот порядок вещей остаётся неизменным. Личность должна стать пассивной, а сущность – активной. Это может произойти только в том случае, когда устранены или ослаблены "буфера", ибо они главное орудие, посредством которого личность удерживает сущность в подчинении. Как было сказано раньше, у менее культурных людей сущность более развита, чем у культурного человека. Может показаться, что такие люди ближе стоят к возможности развития; но на деле это не так, ибо их личность недостаточно развита. Для внутреннего роста, для работы над собой необходима как известная сила сущности, так и определённое развитие личности. Личность состоит из "списков" и "буферов", связанных с определённой работой центров. Слабое развитие личности означает недостаток "списков", т.е. недостаток знания, информации, материала, на котором должна основываться работа над собой. Без некоторого запаса знания, без определённого количества "чужого" материала человек не в состоянии начать работать над собой, не может изучать себя, не может бороться со своими механическими привычками – просто потому, что у него не будет причины, не будет понимания мотива такой работы. Это не означает, что для него закрыты все пути – остаются открытыми пути факира и монаха, которые не требуют интеллектуального развития. Но методы и средства, доступные для человека с развитым интеллектом, для него невозможны. Таким образом, эволюция в равной степени трудна и для культурного, и для некультурного человека. Культурный человек живёт в отдалении от природы и естественных условий существования, среди искусственной жизни; он развивает свою личность за счёт сущности. Успешное начало работы над собой требует счастливого совпадения: равного развития личности и сущности. Такое совпадение гарантирует ему успех. Если сущность развита очень мало, потребуется долгий подготовительный период работы; а если сущность разрушена изнутри или в ней развиваются какие-то неисправимые недостатки, эта работа вообще будет бесплодной. Подобного рода условия встречаются довольно часто. Ненормальное развитие личности очень часто задерживает развитие сущности на столь ранней стадии, что сущность остаётся крохотной и бесформенной вещью; а какой прок от крохотной и бесформенной вещи? Кроме того, нередко случается, что сущность человека умирает, когда его личность и тело продолжают жить. Значительный процент людей, которых мы встречаем на улицах большого города, – это люди, пустые изнутри, т.е. на самом деле они уже мертвы.
- Сущность - в статье о субстанции было указано на отношение этого понятия к понятию С., насколько то нужно было для характеристики первого понятия; там было выяснено, что отношение С. предмета к его субстанции есть отношение постоянных предикатов к постоянному же субъекту и что, таким образом, по отношению к субстанции понятие С. совпадает с понятием атрибутов. Но отношением к понятию субстанции не выясняется во всей полноте смысл понятия С. Постоянные предикаты предмета могут существовать при разной степени определенности и постоянства его субъекта, и потому сущность не всегда соотносительна субстанции. Предмету может быть приписываемо неопределенное, не возведенное к отчетливости мысли бытие - и такому неопределенному и неотчетливому субъекту могут, тем не менее, принадлежать постоянные свойства, составляющие его С. С другой стороны, предмет может заведомо иметь для мысли лишь условные постоянство и самостоятельность, т. е. субстанциальность его может быть отрицаема и, тем не менее, ему можно приписывать постоянную природу или С. Это последнее соображение указывает на неправильность очень часто встречающегося в философии противоположения между С. и явлением. Явление есть все то, чему принадлежит не бытие в точном значении этого слова, но существование, т. е. бытие обусловленное, зависимое. Не имея, таким образом, само в себе субстанции, явление, однако, также имеет свою С., т. е. постоянные предикаты. Следовательно, противоположение существует не между явлением и С., а между явлением и тем сущим, которое служит первоисточником явления, или, пожалуй, между С. явления и С. этого сущего. Эта особенность понятия С. может быть кратко выражена так, что для С., как постоянного предиката, необходим субъект логический, но нет необходимости в субъекте действительном. С. совпадает с тем, что в логике именуется существенными признаками понятия; всякое раскрытие содержания понятия в общем, утвердительном, категорическом суждении есть раскрытие С. предмета понятия. В логике различают нередко разные степени и виды существенности признаков разными терминами; так, основные существенные признаки (essentialia constitutiva) отличают от производных (essentialia consecutiva), которым иногда дают наименование атрибутов, равно как существенные признаки, общие нескольким понятиям (essentialia communia), от признаков, исключительно принадлежащих данному понятию (essentialia propria). Гораздо важнее этих терминологических различений те соображения, которые, вытекая из развитого выше понятия С., определяют отношения его к другим близким ему понятиям. Как предикат субъекта неопределенного или даже мнимого, С. не предполагает непременно резкого рассудочного отделения бытия предмета от его свойств. Поэтому понятие сущности близко к первоначальному, еще не расчлененному мыслию непосредственному состоянию понятия бытия, когда постоянные или принимаемые за постоянные свойства сущего отождествляются с сущим как таковым (так было, напр., в древнейшей греческой философии, для которой вода или воздух были вместе и самим первосущим, и его сущностью). В развитии мысли о бытие категория С. предшествует категории субстанции, как предполагающая меньшую отчетливость разграничивающей, рассудочной деятельности. Засим, с выработкою мысли о субстанции С. отождествляется с ее атрибутами. Что касается отношения С. к акциденту и модусу, то в одном смысле она их исключает, в другом - отождествляется с ними. Как постоянный предикат субстанции, С. ее не есть ни акцидент, ни модус; но и акцидент, и модус как таковые имеют свою С., т. е. свои постоянные предикаты. Причинность вещей есть одно из их постоянных свойств и как таковое обнимается понятием С.; постоянство существенного признака понятия не есть неизменность предмета во времени, а есть постоянство в самом временном изменении, буде последнее имеет место. Существенным признаком организма служит, напр., его развитие - стало быть, единообразное изменение во времени под влиянием внутренних причин. Вполне мыслимо даже такое предположение, что С. всякой вещи есть закономерное изменение (хотя, конечно, мыслимость этого предположения не означает еще его доказанности). Вместе с тем, однако, понятие С. шире понятия причинности, так как в предметах есть единообразие, не подчиняющиеся началу причинности (свойства геометрических тел, единообразие во взаимных отношениях тела и души и т. п.). В истории философии понятие С. всегда было важно главным образом в его соотношении с понятием субстанции, т. е. в смысле понятия о ее постоянных свойствах или атрибутах. Не повторяя здесь того, что сказано в статье о субстанции, укажем лишь на общую тенденцию движения философии по отношению к понятию С. В течение всего докантовского периода философии понятие бытия и того, чему присуще бытие (свойства), хотя и различаемые рассудком, обнаруживали стремление к тесному сочетанию и даже слиянию в мыслимом предмете понятия: вещь, характеризуемая известными признаками, именно через сопричастие этим признакам приобретала значение сущей. Предполагалось, что есть свойства или атрибуты, которым как таковым необходимо принадлежит бытие. Эта неразрывность двух понятий - свойства и бытия вещи - представлялась равно необходимою как с точки зрения догматиков, так и с точки зрения эмпиристов. Первые, определяя субстанцию известными атрибутами, естественно находили их в таких свойствах вещей, которые (свойства) представлялись им необходимо-сущими, т. е. понятие о которых, с их точки зрения, предполагало бытие. Первое положение "Этики" Спинозы в самопричине С. предполагает существование, т. е. природа С. может быть постигнута лишь как существующая. Таким образом выходит, что существо вещей создает их субстанциальность, т. е. что мы должны признавать субстанциальное бытие за такими свойствами, из понятия которых оно следует с необходимостью (иначе - противоположное которым невозможно). Это, так сказать, материальное, т. е. основанное на изучении свойств вещей, установление их бытия составляет убеждение и эмпиризм. Юм, давший вполне последовательное завершение доктрины эмпиризма, подвергает подробному исследованию вопрос, есть ли идея бытия что-либо отличное от идей воспринимаемых качеств, и находит, что они тождественны, т. е. свойства вещей и суть их бытие. "Просто думать о чем-либо и думать о чем-либо, как существующем, - говорит он, - в этом нет никакой разницы". Различие между эмпиристами и догматиками заключается в данном случае лишь в том, что необходимое, субстанциальное бытие первые отрицают и поэтому превращают не С. в субстанцию, а вообще воспринимаемые свойства в сущее. Для Канта бытие есть не признак вещи, а ее положение, (вещь сущая имеет те же признаки, что и не сущая), и потому от мыслимых признаков вещи нельзя заключать к ее бытию: тем самым отвергается догматизм. Вместе с тем отвергается и эмпиризм, так как (опытное) бытие вещей есть категория рассудка, а не непосредственное внушение чувств; следовательно, один чувственный значок сам по себе еще не тождествен бытию и тем более субстанции (права которой в опытной области Кант также восстановляет). Таким образом, возможность превращения С. в субстанцию или вообще свойства в сущее раз навсегда пресекается. Шопенгауэр в духе Канта признает невозможным какое-либо заключение от С. (essentia) к существованию (existentia), хотя, с другой стороны, утверждает, что существование без С. есть пустое слово. У Гербарта и Гегеля влияние произведенной Кантом реформы проявляется в том, что в противоположность докантовской философии, заключавшей от С. к сущему, они стремятся С., как и субстанцию, вывести из понятия бытия. Из определения бытия как простого положения у Гербарта следует ряд заключений и о качестве (природе) сущего. У Гегеля категория С. составляет содержание второй книги "Логики" и С. определяется как основание (Hintergrund) или самоуглубление бытия, достигаемое его же собственным развитием. В настоящем вопросе, как и в вопросе о субстанции, позволительно ожидать плодотворных результатов лишь от генетического исследования понятия бытия. Это исследование одно может дать разрешение или доказать неразрешимость искони занимавшей философию задачи - найти необходимые, т. е. логически связанные с самим бытием вещей, предикаты их. В статье использованы материалы из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).Категория:Материалы ЭСБЕ
- Сущность (др. вариант перевода — присутствие) (англ. Presence) - голос, который услышал Эзра Бриджер на Малакоре после того как использовал голокрон ситхов, чтобы активировать супероружие, расположенное под поверхностью храма ситхов. Эзра, ведомый Дартом Молом, верил, что использование голокрона принесет ему знания о том, как победить ситхов, но сущность прояснила, что знания - это энергия, питающая боевую станцию храма, и если Бриджер не захочет использовать ее, то приближающийся Дарт Вейдер сделает это вместо него. Впоследствии Сущность как минимум ещё один раз беседовала с Эзрой, пытаясь пробудить в нём Тёмные эмоции, такие как страх за товарищей, желание отомстить Империи и обрести невиданное могущество. Исход на данный момент неизвестен. Категория:Заготовки о персонажах
|
